Главный судья Дарья Ермак работает в Женской хоккейной лиге с 2017 года. В юбилейный пятый сезон она стала одной из трёх российских судей на Олимпиаде-2022 в Пекине. В интервью пресс-службе Лиги Дарья призналась, что мечтала попасть на Игры с детства − в другом амплуа.

«Прекрасно понимала, что из Швейцарии кроме ИИХФ вряд ли кто-то позвонит»

— В интервью ЖХЛ ты говорила, что есть большая цель, которую не хотелось бы озвучивать до реализации. Не Олимпиада ли это?

— Да, это была поездка на Олимпиаду (улыбается).

— Как выглядел звонок с приглашением из Швейцарии?

— Мы впятером с девушками, которые работали на квалификации, ожидали этого звонка. Шла вторая неделя после квалифиционых матчей, мы были на нервах: все пытались понять, позвонят ли. Никто не знал, когда и как это будет. Я была первая из российских судей, кому позвонили: как сейчас помню – пришла с игры в Красноярске уставшая, захожу в номер. Только беру телефон – звонок из Швейцарии. Я поднимаю трубку, представитель ИИХФ говорит: «Вся информация, которая сейчас будет сказана, строго секретна, её можно рассказать только близким друзьям и родственникам». Он поздравил с тем, что была отобрана на Олимпийские игры в Пекине. Передать те эмоции, которые испытала, очень тяжело. Меня начало потрясывать от того, что это случилось!

— Когда звонил телефон, первая мысль была: а вдруг ИИХФ?

— Нет, не вдруг. Я прекрасно понимала, что из Швейцарии вряд ли кто-то позвонит, кроме как из Международной федерации хоккея (смеётся). Международных звонков на мой телефон ещё не поступало. В основном вся информация приходит на электронную почту. А после квалификации нам сообщили, что принятые решения будут озвучены по телефонному звонку. 

— В Пекин-2022 работали восемь российских арбитров – это рекорд. Приятно оказаться в их числе?

— На самом деле я не ощущала, как много судей из России на Олимпиаде до совместной фотографии. В тот день осознала в полной мере, насколько масштабно наше представительство и как приятно оказаться на Олимпийских играх.

— Удалось пообщаться с иностранными коллегами?

— Было строгое указание не контактировать друг с другом неделю из-за опасной ситуации с коронавирусом. С мужчинами-россиянами пообщались только под конец Олимпиады, с иностранцами вообще не пересекались. С девушками постоянно проводили время вместе. Некоторые устраивали на выходных какие-то игры. У нас такое было на чемпионате мира в Канаде, когда мы проводили чемпионат по спайкболу. Эту игру хоккеистки даже частично привезли в Россию. На Олимпиаде у нас была игра «воллбол».

— Какие в воллболе правила?

— Все стоят друг за другом и по очереди отбивают одним касанием мяч в стену до определённой высоты. И нужно стараться, чтобы мяч не упал. В общем, очень динамичная игра (улыбается), хорошо разминает и разогревает.

— С Дашей Абросимовой общались ближе, чем с другими судьями?

— Да, потому что мы давно работаем вместе. А так – мы всегда стараемся общаться со всеми коллегами из разных стран, перенимать их опыт, смотреть и учиться у тех, кто на более высоком уровне.

— У российских судей есть практика в ЖХЛ, в отличие от других рефери. Как готовились они?

— Североамериканки готовились, обслуживая матчи мужских и женских лиг. В их странах очень много хорошего хоккея. Часть судей из Европы обслуживает матчи Шведской лиги, тоже хорошего уровня. Кто-то судил только внутренние чемпионаты. Поскольку Олимпиада была в разгар сезона, времени подготовиться у всех было достаточно. Мы во время перерыва в ЖХЛ старалась восполнить практику судейством детей, каких-то мужских игр, юниоров.  

«Девочки фотографировались на фоне Китайской стены, которая была фотографией в телевизоре»

— На Олимпиаде сильно сказались ковидные ограничения?

— Да. Они помешали очень большому количеству людей полноценно ощутить атмосферу Олимпийских игр, которая передаётся от поколения к поколению. Не было ни болельщиков, ни атмосферы праздника. В отеле - закрытая территория, при выходе нас полностью проверяли. Каждый день вставали рано утром на тесты, ездили по городу только на определённых автобусах: от катка – до отеля, от отеля – до катка. Мы даже смеялись, как девочки сфотографировались на фоне Китайской стены, которая была картинкой в телевизоре. Ты на Олимпиаде, но не ощущаешь масштаб события, потому что сидишь взаперти.

— Даже в Олимпийской деревне без атмосферы… А как там вообще устроен быт?

—Если говорить конкретно про судей – это ранний подъём для того, чтобы сдать тесты. Ежедневный. Затем, если у нас был игровой день, то по расписанию кто-то отправлялся на первую игру, на вторую, на третью. Мы выходили из отеля, нас полностью проверяли – садились в автобус, приезжали на каток. Там, естественно, обработка рук, маски. Прошла игра – пообедали, поужинали и поехали в отель. Вот и все мероприятия в игровой день. Когда матчей не было, не удавалось куда-либо выйти: всё было очень строго. Единственное развлечение − тренировки. Нам давали ледовое время, мы могли хотя бы позаниматься. Ходили по желанию, но из-за того, что не было других занятий, набиралось достаточное количество людей.

— Судьи жили отдельно от спортсменов?

— Да. Мы жили не в Олимпийской деревне, а в одном из отелей. С нами проживали представители других стран, других видов спорта. Из нашего отеля отправлялись автобусы на арены. 

— Многие жаловались на питание. Как кормили на Олимпиаде?

— Жалобы могли быть из-за того, что в Китае нет привычных нам блюд. Поэтому иногда возникали моменты, когда ты подходил – вроде, шведский стол, но ничего не мог взять, потому что ничего из этого не съешь. А вообще особенных проблем по питанию не было. Еда специфичная, необычная, но мы не у себя дома (улыбается). Я не знаю, как кормили спортсменов, но у нас на столе не хватало белка. 

— Как выглядел твой типичный завтрак?

— На некоторые продукты у меня аллергия, поэтому ела салат, собранный из овощей, картошку, курицу, если была. Дополняла всё это апельсиновым соком. После завтрака – стаканчик кофе, чтобы взбодриться, потому что обычно это было раннее утро. Ещё когда джетлаг полностью не прошёл, я не могла нормально высыпаться – как и многие, у кого большая разница во времени. Кофе тогда очень-очень выручал. Но он был так же по-своему необычным, непривычным. Все скучали по тому кофе, к которому привыкли. Первым делом, когда вернулась в Россию, купила кофе, и очень этому радовалась.

— По времени долго перестраивалась?

— На удивление, да. Это заняло гораздо больший срок, чем обычно. Вроде, разница в пять часов, но она была очень тяжёлой. На ЧМ-2021 в Канаде я перестроилась буквально за пять дней на карантине, разница была восемь часов. А в Китае у нас были ровно сутки на то, чтобы вдохнуть-выдохнуть и уже начать судить. Возможно, из-за этого перестроение было таким долгим и тяжким.

«В маске невозможно свистеть, и из-за того, что ты дышишь, скапливается конденсат. Не видишь ничего в визоре»

— Какой матч было сложнее всего судить?

— Я судила игру Канады с Россией, когда маски обязали надеть всех, в том числе судей. Когда мы вышли на лёд, я поняла, что мне тяжело дышать, как и многим игрокам. Ещё было невозможность свистеть. Какой-то момент – ты начинаешь теряться сразу: нужно снять маску, поднести свисток... Это занимает какое-то время, сбивается ритм игры. Очень тяжело было принимать решения, особенно когда ты накладываешь штраф. Потому что ты поднимаешь руку – тебе нужно этой рукой снять маску, свистнуть. Ты делаешь много других дел, и уже, естественно, не концентрируешь внимание на самом удалении. Первое время было очень тяжело. Потом привыкла, но появилась другая проблема: из-за того, что ты дышишь в маске, скапливается конденсат. Не видишь ничего в визоре. Игра в масках была испытанием. Плюс у нас были микрофоны, и пока ты снимаешь маску – дёргаешь и его, запутываешься в этих проводах, пытаешься свистнуть. Очень много на лице вещей, которые приводят к дискомфорту, и, естественно, ты порой забываешь о том, что в каком порядке нужно делать из своей основной работы. После двух периодов все безумно обрадовались, что можно снять маски.

— Ты говорила, что на старте карьеры думала начать с линии, чтобы познакомиться с женским хоккеем. Лайнсменам легче?

— Не легче. Просто у них не так много обязанностей, и они конкретные. У главного задач больше, и очень часто приходится подстраиваться под игру, следуя её ритму.

— Как относишься к нововведению, что судьи стали удаления объявлять?

— Для меня это необычный опыт, потому что я не привыкла разговаривать на публику. Я человек тихий, стараюсь всегда при своём мнении оставаться, никому его не озвучивать. Когда нам сказали, что мы будем объявлять на всю арену свои решения, я испытывала мандраж. Понимала, что нужно грамотно говорить. Для меня это, скорее, плюс в развитии, потому что это помогает зрителям косвенно взаимодействовать с судьями: им чётко показывают и рассказывают, какие решения были приняты. То же самое – для игроков и тренеров, больше коммуникации на льду. Это по-своему помогает развивать и понимать хоккей. 

— При пустых трибунах меньше давления, легче судить?

— Честно, за годы судейства учишься не обращать внимание на окружающие факторы, потому что они мешают концентрации. Но когда ты чувствуешь при голевых моментах, при шайбах шум, эмоции с трибун, эта атмосфера завораживает до мурашек. Для меня зрители – это часть хоккея.

«В мужском хоккее нет разницы между силовой и скоростной игрой, и тем женский интереснее»

— Ты в прошлом фигуристка. Олимпийское катание смотрела?

— Признаться честно – узнавала только уже финальные результаты. Потому что со всеми событиями я успевала следить только за хоккеем (улыбается).

— За матчами сборной России?

— Не только. Матчи второй группы не менее интересные и интригующие были. Взять, к примеру, игру Чехии с Японией, которую я и Даша Абросимова судили. Это матч двух лидирующих команд во второй группе, двух команд с абсолютно разной игрой. В тот момент на льду было противоборство силового хоккея со скоростным. Разный хоккей, разные подходы... Сказать честно, в мужском хоккее нет этой разницы, и тем женский интереснее.

— Сборная России в основном состояла из молодых игроков. Как тебе подрастающее поколение?

— Очень приятно было видеть некоторых молодых игроков, не только из России. Они придавали какой-то энергии. Это мотивировало как тех, кто не первый год выступает, так и молодых, которым нужно себя проявить. На следующей Олимпиаде у России есть шансы претендовать на более высокие позиции. Очень много молодых и перспективных девочек, хороший уровень показывает молодёжная сборная.

— Хотела бы поработать судьёй в Милане-2026?

— Почему бы и нет? (Улыбается). Если опять выпадет такой шанс, буду очень рада показать свой максимум.

— Это было мечтой с детства?

— Да, это было основной мечтой, которой я горела в подростковом возрасте, когда занималась фигурным катанием. Как раз-таки тогда я думала о возможных чемпионатах мира, Олимпиадах, где я смогу побывать хоть раз, однажды… Кто знал, что жизнь настолько изменится и я буду на Олимпиаде работать главным судьёй на матчах топовых сборных… Я признаюсь честно, для меня захватывающе было просто побывать на открытии Олимпиады. Я тогда понимала, что наконец-то достигла того, о чём мечтала в детстве (улыбается). Но в другом амплуа, если можно так сказать.