В коллектив «Динамо-Невы» Ксения Пономарёва влилась летом 2023 года. Ранее она сезон отыграла на юниорском контракте в «7.62», где набрала 15 (7+8) очков в 29 матчах, а уже с «Динамо-Невой» подписала своё первое профессиональное соглашение. Официальному сайту ЖХЛ семнадцатилетняя нападающий рассказала о том, как лазила по деревьям в детстве, как не стала заниматься танцами даже за «Молочные ломтики» и как восемь лет играла в команде с мальчиками.

– В середине сезона ты получила травму ключицы, как сейчас себя чувствуешь?

– На самом деле, уже нормально. Не так давно ещё считала, что мне плохо. Рука немела, чувствительность пропадала. То есть понимаю, что я рукой что-то делаю, но не чувствую этого. Не понимаю, как объяснить. (Смеётся.) А вообще травма была до этого, я её не залечила, вот и довела до рецидива. Но не скажу, что сильно испортилось из-за этого настроение, такое бывает.

– Ты вообще всегда на позитиве. Как у тебя это получается?

– Трудно объяснить. Приучила себя, а потом привыкла улыбаться, что бы ни произошло. Вообще в любой ситуации. Погрустить могу, но от силы час, дальше опять смеюсь! С детства такая была, «оторви и выброси». (Улыбается). Озорным ребёнком была всегда, и по деревьям лазила, и с пацанами дралась. А как не драться, я восемь лет в команде мальчиков играла!

– А по какому поводу мальчишки в команде могут подраться с девочкой?

– По любому обычному. Кто-то что-то кому-то сказал, мне не понравилось, а я из тех, кто молчать не будет, кто может и врезать. В женской команде так не делаю. Взрослеем всё-таки. Плюс, там все старше, а старший всегда прав, старших уважаю.

– Если была активным ребёнком, то явно пробовала другие виды спорта?

– Нет! Я вообще ни в какую секцию не хотела, всё равно было, и так замечательно жила, бегала, игралась. Помню, отдали меня в бальные танцы, я тогда даже в школу не ходила. И мне так не нравилось! Там же растяжка важна, а я деревянная от природы. Меня тянули, я плакала, и отказалась в итоге наотрез. Родители говорили: «Будем тебе «Молочный ломтик» покупать после каждого занятия». А я так взвесила: «За час мучений «Молочный ломтик»? Оно мне надо?» (Смеётся).

Потом разок-два ходила на занятия фигурным катанием. «Фонарики» эти делать от борта до борта меня вообще не прикололо, это скучно, и тоже отказалась. Ещё ходила на плавание. Плавала хорошо, но там меня не прикололо, что надо голову мыть и сушить после каждого раза. (Смеётся). У меня волосы тогда до поясницы были, их каждый раз сушат, расчёской дерут, ну ужас же!

– А потом появился хоккей?

– Да, совершенно спонтанно! У меня есть двоюродный брат на пять лет меня старше, он играл. В деревне, где у нас все родственники живут, по зиме заливали каток, тоже все играли. А ещё я ходила в детский садик рядом с ледовой ареной, постоянно на всё это смотрела. И как-то говорю подруге детства: «Давай заниматься хоккеем!» Она: «Давай». И вот мне шесть лет, я подхожу к тренеру: «Я хочу в хоккей! У вас занимаются девочки?» Он мне: «Ну, пусть твои родители в понедельник ко мне на собрание подойдут». Я прихожу домой и говорю: «Вас вызывают на родительское собрание!» Папа мне: «Что ты натворила?» Я: «Ничего!» Он: «Что разбила?» Я: «Ничего!» Он маме говорит: «Ладно, ты сходи». Она потом возвращается расстроенная: «Твоя дочь захотела заниматься хоккеем».

– И купили экипировку?

– Мне дали маленькую форму старшего брата. Помню, первый раз выхожу на лёд, и тренер мне: «Ну-ка упади на колени. Больно?» Я: «Нет». Он: «Ну всё, тогда можно заниматься». Это был апрель, я покаталась два месяца, и сезон кончился. В августе папа ко мне подходит: «Точно хочешь продолжать заниматься? Давай я куплю тебе планшет или приставку, но хоккеем заниматься не будем». Я: «Нет, я хочу свою хоккейную форму!» Вот тогда уже купили. Тренировки были три раза в неделю в шесть утра… Тренер был классный, через бортики со мной лазил, шоколадками мотивировал. А папа, когда я только училась бросать, говорил: «Попадёшь мне в лоб – пять тысяч дам!» Не попала. До сих пор у него спрашиваю, в силе ли этот договор.

– Ты одна дочка в семье?

– Нет, ещё есть младший брат. Но мы очень разные дети. Мой брат – достаточно осторожный, скромный, любит за планшетом посидеть. А мне в детстве это не надо было, вечно на улице носилась. Но чем мы с братом похожи: оба просто ненавидим проигрывать. То есть если вместе садимся играть в приставку – это будет скандал!

– В том числе и глядя на брата, не хотелось хоккей бросить?

– Ну, тренировки в шесть утра меня, конечно, не устраивали. Покажите мне человека, у которого вообще функционирует мозг в шесть утра! Меня будили, меня водили, я и ходила. Папа говорил: «Не хочешь – не иди». Но какая-то обязательность уже тогда внутри была, что ли. Как не идти, если надо? Так и занимаюсь до сих пор.

– Восемь лет играла с мальчишками. Значит, в женских командах ты всего-ничего, три-четыре года?

– Подключать к женским командам меня начали лет с двенадцати. Турнир за москвичек, турнир за Одинцово, летала в Америку, летала во Францию играть за сборную мира… В общем, максимум – на турниры ездила. В последнем своём сезоне за мальчиков я уже каталась на этапы первенства России, плюс дебютировала в женской молодёжной сборной. И вот тогда мне папа сказал: «Всё, с мальчиками заниматься хватит». А я тогда пришла в команду после лета, и мальчики, которые весной были ниже меня ростом, оказались на три метра выше! Здоровые, огромные! На одном из первых матчей я сломала ногу, а когда залечила – тренер стал бояться выпускать меня на игры и отправлял кататься с 2007 годом.

– И в каком коллективе вариться легче – в мужском или женском?

– В мужском хоккее нет такой свободы творчества, как в женском. У пацанов ты голову один раз опусти – и в реанимацию уедешь. У меня был, кстати, такой момент. А в плане коллектива – это очень разное. Как у пацанов проходят конфликты: поорали, потолкались, подрались, и на следующий день вы друзья. С девочками надо быть гораздо тактичнее. Там не получится так, что поорали – и друзья. Нужно спокойно всё обсудить или просто не спорить и сказать: «Ладно, хорошо, я поняла».

– Насколько сложно быть одной из самых младших в команде?

– Ну, шайбы не я таскаю, например, я их просто собираю. И стирку у нас тоже отвозит не самый младший, а последний. А так – главное старших слушать и спорить с ними поменьше.

– Перед сезоном 203/2024 ты подписала свой первый профессиональный контракт, уже не юниорский.

– Чувствую, что играю в серьёзной команде, как в плане организации процессов, так и в плане коллектива. «7.62» – это всё-таки больше молодёжный клуб, там у нас в сезоне 2022/20230самая старшая девчонка была 2000 года рождения.

– Ты всегда на юморе, это уже выяснили. Кто в команде ловит твои вайбы, есть такие?

– Это, несомненно, Ева Губарева, мы в раздевалке даже сидим рядом. Великолепная Ирина Цацына к нам подключается, цацки лучших ювелиров! (Смеётся). А ещё я персональный фотограф Дарьи Белоглазовой. Ну и да, это я наклеила на места всех девчонок в раздевалке стикеры. А то что они просто белые-скучные!

– Чего ты ждёшь от себя в этом сезоне?

– Гораздо большего, чем сейчас. Всегда нужно задавать самую высокую планку, и та игра, которую я сейчас показываю, не устраивает меня совершенно. Буду пытаться это менять. Может, не подведи меня в какой-то момент плечо, было бы получше, но это я преодолею.

– А где твой потолок? В какой момент ты скажешь «лучше этого я уже не смогу»?

– Ни в какой. Никогда. Вот, например, забила в сезоне сто голов, да? А почему не двести? Потолка у спортсмена вообще не должно быть. Поставишь себе в голове потолок – сразу перестанешь расти.