Вратарь «Агидели» Надежда Правило летом возобновила карьеру после годового перерыва. Как признаётся хоккеистка, она не собиралась возвращаться в профессиональный спорт, но всё же согласилась на предложение уфимского клуба. В интервью сайту ЖХЛ Надежда рассказала о приходе в хоккей, своей собаке и годе без хоккея.

– Сколько лет занимаетесь хоккеем?

– Я пришла в хоккей поздно – в 11 лет. В 13 лет я уже попала в молодёжную сборную. И 14 лет уже, как я отыграла. Ну и год пропустила, конечно. Я уговаривала родителей с семи лет играть в хоккей, но они не хотели меня отдавать. В итоге потом мой дядя просто принёс форму и сказал: «Ты идёшь на тренировку, сколько можно выносить мозги». Родители сказали – если идёшь, то иди до конца. Теперь это в любом, за что я берусь: пока не сделаю – не успокоюсь.

– Три лучших качества.

– Целеустремлённость. Ещё я очень добрая, не знаю, хорошо это или плохо. Иногда мне не хватает злости, чтобы отказать кому-то в чём-то. Смешная ещё.

– Какие качества цените в людях?

– Люблю в людях честность, доброжелательность и чувство юмора.

– Есть ли прозвище?

– Конечно, есть: Мороз, Морозик. Бывали случаи, что на своё имя я не откликалась. Называют Надежда, Надежда Фёдоровна. Но у меня внутри всё равно немного потряхивает, столько лет была просто Мороз.

– Расскажите про приглашение от «Агидели».

– Когда мне позвонили, было очень неожиданно. Я не собиралась возвращаться в хоккей от слова совсем. У меня был шок, замешательство и ступор, потому что я не понимала, что мне теперь делать. Но сразу поняла: «А почему бы и нет», поэтому приняла предложение. В Москомспорте, где я работала, меня ждут обратно, если что-то пойдет не так или здоровье подведёт. Родители сказали, что лучше попробовать поиграть, чем потом всю жизнь жалеть, что это не сделала.

– Как вы учились в школе?

– Ультиматумов мне не ставили, но просили учиться хорошо, потому что образование нужно. Такого не было, что если я получу плохую оценку, то не пойду на тренировку. Они у меня всё равно были на первом плане.

– В какой сфере деятельности вы смогли реализовать себя вне хоккея?

– Как только закончился сезон, у меня была свадьба. До августа я отдыхала, думала, что мне делать и куда мне идти. Потом я три месяца работала в фитнес-клубе в пререабилитации и медицине. Потом я окончила курсы кинезиотейпинга и спортивной медицины и пришла работать в Центр спортивных технологий Москомспорта, у нас было отделение реабилитации. Я работала инструктором ЛФК, восстанавливала спортсменов после травм. Полгода там проработала, получила массу удовольствия.

– Расскажите про свою собаку.

– У нас всё время были собаки. В основном дворняжки, которых папа всё время где-то подбирал. В мои 11 у нас появился лабрадор, она у нас сама на даче прибежала, мы её взяли. После её смерти мама сказала, что никаких животных. В 16 лет я уехала в Санкт-Петербург на первый контракт, из-за постоянных разъездов о собаке не думала. В 2018 году был очень тяжелый сезон, и я поняла, что одной тяжело. И в один вечер я просто зашла посмотреть лабрадора – и увидела её. Я сразу позвонила и в этот же вечер её забрала. Я её покупала в Красноярске, она летала со мной в Москву на лето, потом обратно в Красноярск, потом в Москву. Она спокойно всё переносит. В Уфе она тоже со мной.

– С какими хоккеистами вы хотели бы пообщаться?

– Мне очень интересен Бобровский. Особенно последние сезоны, как он играет, какие чудеса творит на льду, мне интересно, что он для этого делает. Хотелось бы, чтобы было побольше девочек-вратарей, чтобы передать, то, что умею.

– Вы злой или добрый тренер?

– Я сначала ко всем добра. Но если кто-то начинает наглеть – всё. Я превращаюсь в очень злого тренера. У меня были ситуации летом на сборах, когда мальчики перегибали палку, и тогда, естественно, начинается другой разговор.

– Что вы скажете команде, если станете играющим тренером?

– Чтобы выходили на лёд, просто играли и получали удовольствие.